– Почему?.. Были. Они… вон там стояли… у стены. Еще вчера вечером…

– Понятно. Хозяин.

Равич распахнул дверь. Уборщица со шваброй испуганно шарахнулась в сторону.

– Мамаша, – укорил ее Равич, – вы не по годам любопытны.

Старуха возмущенно зашипела.

– Вы правы, правы, – опередил ее Равич. – В ваши годы чем еще себя потешить? А сейчас позовите мне хозяина.

Старуха фыркнула и со шваброй наперевес кинулась прочь.

– Весьма сожалею, – вздохнул Равич. – Иначе никак нельзя. Вам, вероятно, все это кажется ужасно беспардонным, но тут чем скорей, тем лучше. А если вы сейчас чего-то не понимаете, вам же легче.

– Я понимаю, – вымолвила женщина.

Равич глянул на нее.

– Понимаете?

– Да.

С листком в руках появился хозяин. Он вошел, даже не постучав.

– Где чемоданы? – спросил Равич.

– Сперва счет. Вот он. Первым делом пусть мне оплатят счет.

– Первым делом вы вернете чемоданы. Никто пока что не отказывался платить по счетам. И от комнаты пока тоже никто не отказался. А в следующий раз, прежде чем войти, потрудитесь постучать. Давайте ваш счет и распорядитесь принести чемоданы.

Толстяк смотрел на него с яростью.

– Да получите вы ваши деньги.

Хлопнув дверью, хозяин вылетел вон.

– Деньги в чемоданах? – спросил Равич.

– Я… Нет, по-моему, нет…

– Тогда где? В костюме? Или их вовсе не было?

– Деньги были у него в бумажнике.

– Где бумажник?

– Он под… – Женщина замялась. – Обычно он держал его под подушкой.

Равич встал. Осторожно приподнял подушку вместе с головой покойного, нашарил кожаный черный бумажник и передал женщине.

– Возьмите деньги и все, что сочтете важным. Да скорей же! Сейчас не до сантиментов. На что-то ведь вам надо жить. А для чего еще нужны деньги? Без пользы в полиции валяться?

Он отвернулся и уставился в окно. На улице водитель грузовика материл зеленщика за то, что тот своим фургоном и парой лошадей перегородил дорогу. Судя по всему, мощный мотор внушал ему чувство бесспорного превосходства. Равич обернулся.

– Все?

– Да.

– Дайте сюда бумажник.

Он сунул бумажник обратно под подушку. Отметил про себя, что бумажник заметно похудел.

– Положите все в сумочку, – велел он.

Женщина повиновалась. Равич принялся изучать счет.

– Вы уже оплачивали здесь счета?

– Точно не помню. По-моему, да.

– Это счет за две недели. Всегда ли… – Равич запнулся. Почему-то язык не поворачивался назвать сейчас покойного просто «господином Рашинским». – Счета всегда оплачивались в срок?

– Да, неукоснительно. Он то и дело повторял: в его положении важно за все платить вовремя.

– Ну и скотина же этот ваш хозяин! Как по-вашему, последний оплаченный счет где может лежать?

В дверь постучали. Равич не смог сдержать улыбку. Коридорный внес чемоданы. За ним шествовал хозяин.

– Чемоданы все? – спросил Равич у женщины.

– Да.

– Разумеется, все, – буркнул толстяк. – А вы как думали?

Равич взял тот, что поменьше.

– Ключ от чемодана у вас есть? Нет? Тогда где он может быть?

– В шкафу? У него в костюме.

Равич распахнул шкаф. Тот был пуст.

– Ну? – спросил он, обернувшись к хозяину.

– Ну? – накинулся тот на коридорного.

– Костюм… Я его вынес, – пролепетал тот.

– Зачем?

– Почистить… отутюжить…

– Это, пожалуй, уже ни к чему, – заметил Равич.

– Сейчас же неси сюда костюм, ворье поганое! – заорал хозяин.

Коридорный как-то странно, чуть ли не с подмигиванием, глянул на хозяина и вышел. И почти сразу вернулся с костюмом. Равич встряхнул пиджак, потом брюки. В брюках что-то тихонько звякнуло. Равич на секунду замешкался. Как-то чудно лезть в брюки мертвеца. Словно костюм вместе с ним скончался. А еще чуднее всякую чушь думать. Костюм – он и есть костюм.