– Когда ты научишься стучаться, Милис? – поморщился генерал.

– Когда у тебя хвост отрастёт! – рявкнула на него военврач. – Эта маленькая пациентка под моей защитой, и я никому не позволю её обидеть, ясно?

– Так мы и не обижаем! – ошарашенно парировал генерал.

– Ага, как же! Сначала я узнаю, что вы вырядили её в кружевное платье, которое Пэт соткала для своей дочки, а потом ты потребовал принести артефакт-переводчик! – продолжала возмущаться Милис.

– А как иначе? – генерал тоже начал закипать. – Она должна дать согласие на брак осознанно!

– У неё и так уже посттравматический синдром, вам этого мало? Использование такого артефакта может обернуться для неё болевым шоком! Хотите, чтобы её парализовало? – наехала на нас Милис.

– Нет! – синхронно воскликнули мы с командиром.

– Сначала дать ей обезболивающее? – устало потёр виски Тэслер.

– Если ты внимательно читал моё заключение, командир, то там чётко написано, что ей противопоказаны наши лекарственные препараты! – фыркнула на него военврач.

– Твои предложения? – сдался генерал.

– Используйте няшика, – заявила Милис.

– Ты уверена? – опешил генерал. Я тоже сильно удивился. – Няшинские котята помогают только малышам, нейтрализуя болевые импульсы, а эта девушка – уже половозрелая самочка, хоть и в детском платье… И вообще, отдел бионауки не будет против? Они же отловили этих котов по спецзаказу, в Леранский медцентр?

– Мой муж – глава этого отдела, он не посмеет мне отказать, – снисходительно посмотрела на него Милис и отправила кому-то сообщение, набрав текст на своём нео-браслете. – И потом, мы же не насовсем заберём у них котика. Просто позаимствуем на время и вернём назад.

– А что не так с платьем? – осторожно уточнил я, пока тирианка аккуратно проверяла пульс на запястье своей подопечной. Вся эта короткая перепалка не вызвала никаких эмоций на лице моей невесты.

– Полагаю, у вас есть веские причины для такой поспешной свадьбы, – уже более миролюбиво отметила военврач. – Но не вздумай никогда рассказывать своей жене, что она вышла замуж в платье для десятилетнего ребёнка. Иначе глубокая психологическая травма ей будет обеспечена.

– Понял, – кивнул я, запоминая эту важную информацию.

– Мы не нашли больше ничего подходящего, – виновато развёл руками генерал. – Её собственная одежда превратилась в такие лохмотья, что даже Пэт не взялась это восстановить. А корабельный серый комбинезон – слишком обыденный наряд.

– Ясно, – отозвалась Милис. – И вот ещё что, боец, – посмотрела она на меня. – Не знаю, сказал тебе об этом генерал или нет, но у меня в отчёте указано, что эта земляночка была девственницей. Я удалила ей девственную плеву специальным лазером – быстро и безболезненно, чтобы её первый сексуальный опыт не был сильно травмирующим. А то знаю я вас, мужиков, порвёте девочку. Особенно с вашими размерами.

– Спасибо, наверное… – растерянно пробормотал я, не зная, как на это реагировать. Ладно, врачу виднее.

Кота и артефакт принесли одновременно.

А потом возникла заминка. Мы не могли определиться – сначала дать девушке котёнка, потом камень или наоборот. Инструкции ни к тому, ни к другому не было.

В итоге Милис махнула на нас рукой и вложила няшика в ладонь моей невесте. Два хрупких существа, одно мельче другого – вдвоём они смотрелись очень трогательно.

Тихий кошачий «мяв» вывел мою невесту из ступора. Её взгляд наконец-то стал осмысленным, нежные пальчики зарылись в мягкий мех этого комочка, поглаживая, а по щекам потекли слёзы.

Мне хотелось подскочить к ней, чтобы утешить, но я побоялся снова её напугать, поэтому так и остался в кресле. Генерал тоже не сдвинулся с места, опасаясь всё испортить, и предоставил тирианке возможность успокаивать свою подопечную.

С заботливостью кошкоматери Милис гладила земляночку по голове, вытирала с её лица слёзы и ворковала разные нежности, какие обычно говорят больным детям.