Люси Оверлок стояла среди деревьев и разговаривала по мобильному телефону. Она и сама напоминала дерево – высокая и крепкая; Люси, как заправский лесник, надела джинсы и тяжелые ботинки. Ее волосы, почти совсем седые, были стянуты в тугой и строгий конский хвост. Она заметила Линкольна и, устало махнув ему рукой, продолжила свой разговор по телефону.

– …Пока никаких артефактов, только скелетные останки. Но я вас уверяю, это захоронение не подпадает под закон о могилах[1]. Череп явно принадлежал европеоиду, а не индейцу. Что значит как я определила? Ну это же очевидно! Черепная коробка слишком узкая, и лицо недостаточно широкое. Нет, конечно. Я не берусь утверждать на сто процентов. Но место захоронения – озеро Саранча, а здесь никогда не было поселений пенобскотов. Это племя даже не рыбачило здесь, это озеро для них всегда было под запретом. – Она подняла глаза к небу и покачала головой. – Разумеется, вы можете сами провести осмотр костей. Но сейчас нам необходимо закончить раскопки, прежде чем здесь похозяйничают звери, иначе мы вообще все потеряем. – Она нажала на отбой и сердито посмотрела на Линкольна. – Битва за право первенства.

– Из-за костей?

– Да это все закон о могилах. Охрана индейских захоронений. Каждый раз, когда мы находим останки, индейцы требуют стопроцентного подтверждения, что это не относится к их племенам. Девяносто пять процентов их, видите ли, не устраивают. – Она перевела взгляд на Клэр, которая сделала шаг вперед, чтобы представиться.

– Люси Оверлок, – объявил Линкольн. – А это Клэр Эллиот. Доктор, нашедшая бедренную кость.

Женщины пожали друг другу руки – деловое приветствие двух профессиональных медиков, встречающихся по невеселому делу.

– Нам повезло, что именно вы увидели кость, – сказала Люси. – Кто-то другой мог бы и не догадаться, что она человеческая.

– Честно говоря, я была не совсем уверена, – ответила Клэр. – Рада, что не вытащила вас сюда из-за какой-нибудь коровьей кости.

– Кость определенно не коровья.

– Мы нашли кое-что еще! – крикнул один из стоявших в речке археологов.

Люси вошла по колено в воду и осветила изрытый берег фонариком.

– Вот, – указал археолог, пронзая землю совком. – Похоже, еще один череп.

Люси надела резиновые перчатки.

– Ладно, давайте освободим его.

Мужчина вонзил совок еще глубже в землю и осторожно поддел какой-то ком. Объект упал прямо в руки Люси. Она выбралась из воды на берег. Опустившись на колени, доктор принялась рассматривать драгоценную находку над брезентом.

Это действительно был еще один череп. Аккуратно перевернув его, Люси осмотрела зубы под лучом прожектора.

– Еще один ребенок. Отсутствуют зубы мудрости, – заметила Люси. – Вижу разрушенные коренные зубы здесь и здесь, но пломбы отсутствуют.

– Значит, стоматолог к ним не прикасался, – заключила Клэр.

– Да, кости старые. Тебе везет, Линкольн. Иначе пришлось бы заняться делом об убийстве.

– Почему ты так думаешь?

Она перевернула череп, и свет упал на макушку, откуда лучами расходились трещины; так бывает с вареным яйцом, если по его скорлупе стукнуть ложкой.

– Думаю, сомнений быть не может, – сказала она. – Ребенок умер насильственной смертью.

И тут тишину прорезала трель пейджера – все вздрогнули от неожиданности. В лесной глуши этот электронный звук казался до странности чужим. Сбивающим с толку. Клэр и Линкольн машинально потянулись к своим пейджерам.

– Это мой, – сообщил Линкольн, взглянув на дисплей.

Не сказав больше ни слова, он направился через лес в сторону патрульной машины. Вскоре Клэр увидела за деревьями проблесковые маячки его отъезжающего автомобиля.

– Похоже, что-то случилось, – заметила Люси.