Река Душ - Павел Каратанов (2025)

— «Что за гадство-то такое, опять допросить некого» — мысленно возопила расстроенная Клавдия и начала осмотр пещеры. — «На этот раз живых нет — это хорошо, а вот то, что червяк уполз и заделал за собой тоннель — это плохо, даже в гости не сходишь. Хотя сил на контрнаступление всё равно нет, надо отдохнуть» — с этими мыслями она начала планомерный осмотр себя: на левом боку наливался большой синяк, а при вдохе чувствовалась ощутимая боль, значит несколько рёбер треснуты или сломаны, больше серьёзных ран, кроме царапин и малость отбитых рук, не обнаружилось, — «Хорошо, что хоть так» — повторила она и, выбрав наименее измазанный кровью труп утырка, уселась отдыхать прямо на него.

Физической усталости или слабости она не ощущала, значит энергии было точно больше 30% — на махание оружием и увороты она не тратилась, но и скорость её восстановления во время боя ощутимо снижалась. Устала Клавдия больше морально, а вымоталась душевно — слишком долгим и кровавым оказался второй бой. — «А ведь будет ещё и третий, и, если она до него доживёт, четвёртый, пятого скорее всего не будет» — в возможность пережить третий и четвёртый она уже не особо верила. Ей не дадут как следует отдохнуть и восстановить энергию, посылая новые и новые отряды, и Клавдия просто не выдержит — «Всё будет так, как умная Василиса говорила Вэпэ — не первый десяток, так первая сотня, а не первая, так любая другая, станут последними для какой угодно крутой сущности, без вариантов».

Передохнув двадцать минут, Клавдия начала подготовку к следующему раунду — в то, что про неё вдруг забудут и дадут выбраться из ловушки, она уже не верила.

1 И. Ильф, Е. Петров. «Двенадцать стульев». роман. (1928).

Глава 25

Холодная голова и тяжелая работа

На Клавдию было страшно смотреть: повисшая плетью правая рука с кровоточащей дырой в кисти, скривившаяся на левый бок фигура, и в хлам разбитая, до торчащих лицевых костей, нижняя челюсть. Она сидела в луже крови на трупе утырка и первое же её движение выдало ещё и повреждение левой ноги. Говорить Клава, естественно, не могла и подумала сразу в мою голову:

— Ты всё-таки пришла, — её мысли ярко горели болью вперемешку со вселенской усталостью.

— Я вот гляжу на тебя и не могу решить — ты дура или герой? — жалеть идиотку, залезшую непонятно куда в нарушение приказа, было крайне вредно для воспитательного процесса. Да я только искала её чёрт знает сколько времени, а если бы не сообразила настроиться на Стерву, хрен бы вообще нашла. Как можно было догадаться залезть на двадцать метров вниз под огромный холм, почти земляную гору?

— Умный герой не прокатит? — с надеждой спросила Клавдия.

— Умных героев я чё-то вообще не вспомню: ни в сказках, ни в жизни, — притворно задумалась я, — только в боярко-нагибаторских супер-эпохальных сериалах такие встречаются, ты из них?

— Не-не, тогда лучше дура, — испугавшись, выбрала Клава.

— Ну раз ты признала очевидное, может полечить тебя?

— Сильно плохо выгляжу?

— Ну до «краше в гроб кладут», конечно, не дотянула, но уже близко, вижу, что старалась, — определила я и специально тянула с лечением, пусть получше запомнит этот момент.

— Да, я такая, старательная, — Клавдия тоже понимала мои воспитательные цели и терпела боль.

— Через сколько будет новая волна? — задала я насущный вопрос.

— Только эту прибила, отдыхала вот, к новой готовилась. Так что где-то через час, точнее не скажу, но по ощущениям третья пришла быстрее второй.

— Смотрю у тебя тут всё под контролем, может тогда пойти мне отсюда, не мешать тебе творить историю?

— Не надо, — перестала выделываться Клавдия, — если ты уйдёшь, то я сразу упаду, ты меня своим присутствием в сознании держишь.

— Осознала хоть? — серьёзно спросила я.

— Ещё как, — также серьёзно ответила она.