Она схватила с лотка венозный катетер 16 и ловко затянула жгут на руке пациентки. Вены едва просматривались, у жертвы был болевой шок. Она проткнула вену иглой и установила пластиковый катетер. Шприцем вытянула несколько пробирок крови, после чего подсоединила к катетеру трубку капельницы.

– Еще один раствор Рингера! – крикнула она.

– Систолическое – шестьдесят, пульс едва прощупывается!

– Вздутие брюшной полости, – констатировал хирург. – Думаю, там полно крови. Распакуйте хирургический поднос и подготовьте отсос! – Он бросил взгляд на Макнелли. – Вы первый ассистент.

– Но ее нужно поместить в операционную…

– Некогда. Мы должны обнаружить источник кровотечения.

– Давление пропало! – закричала медсестра.

Первый надрез был быстрым и жестоким – скальпель прошел вдоль брюшной полости, разделив кожу. Сделав более глубокий надрез, хирург добрался до желтого слоя подкожного жира, а потом попал в брюшину.

Кровь, брызнув, хлынула на пол.

– Я не вижу, откуда она идет!

Отсос не успевал откачивать кровь. Макнелли в отчаянии заткнул в брюшную полость два стерильных полотенца и снова извлек их – ткань насквозь пропиталась кровью.

– Вот, кажется, вижу. Пуля задела аорту…

– Господи, как хлещет!

Дежурная сестра, заглянув в дверь, крикнула:

– Еще двоих привезли! Сейчас будут здесь!

Макнелли через стол взглянул на Клэр, и она заметила панику в его глазах.

– Это ваши! – рявкнул он. – Вперед, Клэр.

Сердце билось уже где-то в горле. Доктор Эллиот выбежала из травмпункта и увидела первую каталку, которую уже завозили в один из процедурных кабинетов. Пациентом был хныкающий рыжеволосый мальчик, рубашка на нем была разрезана, а на плече краснела набухшая от крови повязка. Вот и вторая каталка показалась в дверях – на ней лежала светловолосая девочка-подросток с залитым кровью лицом.

«Дети, – подумала Клэр. – Они ведь совсем дети. Бог мой, что же случилось?»

Она сначала подошла к девочке – та плакала, но все-таки могла шевелить конечностями. Взглянув на окровавленное личико, Клэр ощутила панику: у жертвы было огнестрельное ранение в голову. Она все-таки нашла в себе силы взять девочку за руку, спокойно спросить ее имя, даже несмотря на то, что сердце готово было выпрыгнуть из груди. Хватило нескольких вопросов, чтобы убедиться: Амелия Рейд находится в полном сознании и трезвой памяти. Височная рана оказалась поверхностной, и Клэр быстро обработала ее и наложила повязку.

Бросившись к рыжему мальчугану, она заметила, что его уже осматривает педиатр.

– Кого-то еще везут? – спросила она у дежурной сестры.

– Вроде никого. Может, некоторые остались на месте происшествия…

Прибыл второй хирург. Ворвавшись в отделение неотложной помощи, он объявил:

– Я здесь! Кому я понадобился?

– Травмпункту! – отозвалась Клэр. – Нужно отпустить доктора Макнелли.

Он уже подошел к двери травмпункта, когда оттуда, едва не сбив его с ног, выскочила медсестра.

– Есть кровь для Горацио? Группа первая, резус отрицательный! – прокричала она дежурной медсестре.

Горацио? Клэр не узнала пациентку из-за пластыря на лице, но имя было знакомым. Дороти Горацио.

«Учительница биологии у моего сына». Клэр взглянула на часы: половина двенадцатого. Третий урок. У Ноя биология – в кабинете госпожи Горацио.

Приехал еще один доктор, еще одна пара рук – акушер из Ту-Хиллз. Клэр заглянула в операционную и убедилась в том, что ситуация под контролем.

Сердце охваченной паникой матери подсказало единственно верное решение.

Она бросилась к машине.