– Если бы ты только мог его видеть, папочка… Литровая Honda, красная с черным… Пушка! – облизываю губы, пытаясь не выдать эмоций, но дрожащий голос все же предает: – Знал бы ты, сколько он стоит!

Хочется понять по одному лишь взгляду, что бы он ответил, если бы мог говорить, но у меня не получается.

– Это твой подарок, – сообщаю я. – Ты ведь хотел, чтобы у меня было все самое лучшее? Да?

Он молчит, и у меня внутри все переворачивается. Желудок будто кто-то когтями рвет – так сильно я нервничаю.

– Самое страшное, что у меня никого, кроме тебя, нет. Представляешь? Мы с тобой совсем одни. Нас всего двое.

Он закатывает глаза к потолку, не в силах смотреть на меня. Но я жду. Жду, сколько понадобится, пока его взгляд не вернется к моему лицу, и только потом продолжаю:

– Как думаешь, этот мир примет меня за нормальную? А? – с силой сжимаю челюсти, чтобы не дать волю слезам. – Я похожа на нормального человека, папочка? Ну, скажи!

Он сверлит меня взглядом, и я, кажется, понимаю, что он чувствует.

– Ты думал, что у меня не получится. Но я делаю успехи. Я почти, как они. Совсем не отличить. Еще немного постараться, и никому даже в голову не придет, что со мной что-то не так.

2

Тим

Мне несказанно везет: аптека на первом этаже моего дома еще открыта. Сквозь стекло витрин я вижу провизора – ту самую рыжеволосую нимфу, которая на прошлой неделе продала мне пастилки от боли в горле. Она тогда так недвусмысленно улыбалась, наваливаясь на прилавок и демонстрируя свои буфера, что я чуть было не высадил к чертовой матери из машины девицу, которую привез из клуба, и не бросился ее соблазнять.

– Добрый вечер, – говорит она, когда я вхожу. Поднимает взгляд и расплывается в улыбке: – Ой, здрасте, это вы…

– Привет! – бросаю я небрежно.

– Как горло? – рыженькая расправляет плечи.

Каждое ее движение как приглашение. Черт, нельзя ведь такое игнорировать, правильно? Раз уж я подобным образом действую на женщин, нужно пользоваться моментом.

– Все нормально, – ухмыляюсь я. – А ты переживала?

Это замечание застает ее врасплох. Она растеряна и не знает, как реагировать. Почти реактивно быстрый переход с «вы» на «ты», да еще и с намеком. Тут либо нет, либо да. Или, что вероятнее: «О да, детка, да!»

– Я рада, что лекарство помогло, – поджимает губки рыженькая. – Тогда… – глаза вспыхивают огоньком надежды. – Случилось что-то еще?

Она внимательно следит за движениями моих рук. Достаю бумажник, что ее немного разочаровывает: значит, я пришел по делу.

– Вроде того, – наклоняюсь над прилавком. – Мне нужно пополнить запасы.

Ну же, милая, соображай.

– Просто скажите, что нужно, – облизывая полные губы, просит она.

– Презервативы, – улыбаюсь я, заставляя ее покраснеть.

Какая прелесть! Смотрю, как ее щеки покрываются румянцем, и мне хочется рассмеяться. Разве не в ее обязанности входит проявлять невозмутимость? Даже если я попрошу у нее волшебных мужских таблеточек и смазку?

– Сколько? – не отводя от меня глаз, спрашивает рыженькая.

Я вспоминаю подтянутую попку соседки, которая, облачившись в обтягивающее платьице, пришла ко мне просить о помощи, и сразу представляю огромную упаковку презервативов длиной с чертову патронную ленту.

– Много, – говорю я. – И побыстрей бы.

Ведь красотка-соседка сидит и ждет, когда я вернусь и забью ей пару гвоздей в стену, даже не зная, что и куда я планирую забивать.

– Ого, – удивленно и слегка обиженно вскидывает бровки провизор, – намечается вечеринка?

– Что-то вроде, – киваю я, заглядывая в ее декольте. – Я такой неугомонный, поэтому лучше запастись как следует…

Пока девушка ходит вдоль прилавка, инспектируя ящички с запасами медикаментов, не отрываю глаз от ее фигурки. Даже скучный белый халат не способен скрыть всех достоинств рыженькой.