Вот эти слова я желал услышать. Вот что мне требовалось. Знать, что меня всегда примут и простят, как бы я ни злился. Я погладил по голове Аманду, поцеловал в висок, но легче не стало. Грудь сдавливало, но я улыбался и отшучивался, пока заказывал по телефону билеты на самолет.

Пройдя в спальню и воспользовавшись тем, что Аманда ушла в душ, я открыл шкаф и достал из джинсов маленький ключ от ящика с самыми болезненными воспоминаниями. Щелчок, и я держу в руках три предмета, которые остались мне от нее. Не видел их с того момента, когда вернулся из Бостона. Спрятал, а сейчас решил попрощаться.

Склеенное письмо с потекшими и выцветшими чернилами. Его я знал наизусть, оно согревало когда-то мою душу, было бальзамом для сердца и давало надежду на будущее. А сейчас казалось обычной, ненужной бумагой. Я скомкал лист и бросил в угол комнаты.

Телефон. Я знал каждое фото, которое было там, каждую заметку о глубоких переживаниях и просто хирургических лекциях. Говорят, что вещи сохраняют энергетику своих хозяев, и это было так. Только дотронувшись до айфона, я невольно заулыбался, крутил его в руках и хотел снова пересмотреть содержимое. Хоть что-то принадлежало мне – воспоминания. И плевать, что они были украденными.

И третье – черная кожаная коробочка, а в ней кольцо с бриллиантом в полтора карата, который даже в тусклом свете переливался в моей руке. Золотые буквы названия известного ювелирного дома словно смеялись над моей глупостью.

Телефонный звонок вывел меня из ступора, и я запрятал все обратно, прислушиваясь к звукам из ванной. Но там было тихо, так что абонент спас меня от очередного возмущения и визга Аманды.

– Да, – ответил я.

– Гранд, завтра с утра встретимся в офисе? – без предисловий спросил Коул.

– Хорошо, мы завтра улетаем домой, поэтому подготовь документы и предложения, которые ты мне хотел показать. У меня будет всего два-три часа, – сказал я, проглотив ком в горле.

– Ты улетаешь? – переспросил Коул.

– Да. Вместе с Амандой. И в ближайшее время не собираемся возвращаться сюда, – слишком резко ответил я, желая окончить разговор.

– До встречи завтра, – бросил мне Коул и отключился.

Мы собрали вещи, а точнее, Аманда, которая даже ничего не сказала по поводу моих пяти бокалов виски и явного опьянения. Утром она разбудила меня здоровым завтраком, от которого меня чуть не вывернуло. И я, буркнув, что еще не созрел для этого, вылетел в ванную. Переоделся и сообщил Аманде о том, что буду отсутствовать часа четыре, а потом вернусь домой, чтобы забрать ее и вещи. Она улыбнулась, пожелала мне хорошего дня и снова произнесла слова о любви и необходимости во мне.

– Ты все приготовил? У меня два часа, – произнес я, войдя в кабинет.

– И тебе доброе утро, Гранд, – медленно ответил друг и сел ровнее в кресле. – Как спалось, Коул? Правда же, погода отвратительная? Да, Гранд, ужасная. Какого хрена ты улетаешь? Да потому что конченый идиот.

Его импровизированный диалог не вызвал у меня даже кривой улыбки, я сжал губы и сел на стул.

– Не лезь туда, где тебе не рады, – процедил я, взяв в руки документы.

– С тобой только на поминки ходить, – фыркнул Коул и достал из тумбочки стола листы, бросив их мне.

Он злился. Я злился. Он хотел помочь. Я не желал принимать помощь. Он следил за каждым моим движением и изменением мимики. Я не подавал виду, что внутри меня творится полный бедлам.

– Это все? – спросил я, подписав последний документ.

– Да, – кивнул Коул.

– Тогда до встречи. – Я встал из-за стола.

– Гранд, подожди… Я должен тебе сказать, что Лив… – глухо произнес он, а я закатил глаза.

– Нет, я не хочу говорить ни о ней, ни о вчерашнем вечере! – выкрикнул я.

– А я и не собирался обсуждать с тобой прошлое. – Его глаза потемнели, а лицо выражало такое сочувствие, что мне стало страшно.

– Что с ней?.. – Голос пропал, и я просто прохрипел эти слова.