– Ее больше нет, Гранд, – выдохнул он.

– В каком смысле? – нервно улыбнулся я на такие глупости.

– В прямом, этой девушки больше не существует. Теперь ты больше не будешь страдать, жалеть. Ты можешь строить свою жизнь так, как хочешь. – Друг встал, а до меня еще не могли дойти его слова.

– Коул, что ты несешь? Как не существует, вчера она очень явно находилась в том месте, где были мы все! – заорал я.

– Но одна ночь – и человека нет, – тихо сказал он.

– Ты можешь говорить яснее? Я ни хрена не понимаю!

– Ты тупой? Лив больше нет! Нет! Вчера они с Лесом попали в автокатастрофу. Весь удар пришелся на ее сторону. Она была все время в коме, а в пять утра все прекратилось. Мы всю ночь продежурили в больнице. Ждали новостей, но они оказались ужасными. Лайла истерит, и я дал ей снотворное, чтобы поспала. Лес в шоке, и мне пришлось звонить Тео. Он прилетит ближайшим рейсом, сообщил родителям. Когда я вчера тебе звонил, то мы только приехали в больницу… и я не решился тебе сказать, ведь ты уезжаешь, тебе было плевать.

Грудь сдавило, мне не хватало воздуха, ноги дрогнули, и я опустился на колени. В голове зашумело, виски больно пульсировали. Перед глазами бегали какие-то точки. Я что, потерял самое ценное, что у меня было? Нет… нет, это невозможно! Мозг категорически отрицал услышанное, но сердце уже среагировало.

– Мать твою, нет… Ливи… – завыл я, поднимаясь с пола. – В какой она больнице? Где она сейчас? Я хочу увидеть ее, заберу и не отдам больше. Почему ты не сказал мне, я бы все бросил, я бы приехал, я бы… спас ее…

– Гранд, теперь ты можешь жить дальше, как и хотел. – Я удивился спокойному тону Коула.

– Жить?! – возмутился я, смахивая с глаз слезы. – Я никогда не умел жить! Я не должен был вообще слушать ее, должен был уберечь! Это моя вина, только моя! Вчера я орал на нее, пытался заставить быть со мной, а должен был без слов взять и поцеловать, убедить, что она для меня – все! Она мое сердце, она моя дорога! А теперь у меня это забрали, выкрали снова! Так как ты думаешь, хочу ли я жить?

– А как же Аманда? Ты же в нее влюблен…

– Ты сейчас издеваешься надо мной? Мне на хрен никто не нужен, кроме Ливи! Никто! В какой она больнице, я тебя спрашиваю?! – заорал я, подходя к нему и сжимая кулаки.

Почему он настолько равнодушен, когда мне так плохо? Почему он даже улыбается, когда моя Ливи погибла? Я должен был увидеть ее, должен сказать, как любил, как надеялся и что никогда не отпущу ее. Мы – одно целое, мы хрустальный шар, а сейчас он разбился, вызвав непонимание и первую стадию депрессии – отрицание.

– В Пресвитерианской, – ответил Коул. – Только… не думаю, что родителям Лив понравится, если ты появишься на прощании с ней. Так что улетай в Лос-Анджелес и продолжай жить своей жизнью.

– Ты охренел? – Я схватил его за пиджак и с силой встряхнул. – Да мне плевать на всех. Я должен там быть, я любил ее больше всех на этой земле! Я потерял самое дорогое, что у меня было! А ты так спокоен?

– То есть, – Коул вырвался из моей хватки и отошел, – если бы можно было вернуться во вчерашний вечер, то ты бы сделал все по-другому?

– Да, я бы отпустил ее, не пошел за ней, не вывел ее из себя! Из-за меня она уехала с Лесом, а если бы не я, то мы бы сидели дальше за столиком, и все бы обошло ее стороной! И она… Коул, как мне теперь дышать?! – в отчаянии закричал я.

– Спокойно и ровно, – пожал плечами он. – С Лив все хорошо. Это был пинок тебе под зад, чтобы подумал о будущем как мужчина, а не как вчерашний отморозок.

– Что?.. – переспросил я, и тошнота поднялась к горлу.

– Это была шутка. Мы с Лайлой придумали, ну еще Рита подсказала этот психологический прием, – улыбнулся Коул.